Фронтир - Страница 72

— Виноват-то ты, тут сомнений никаких. Но люди считают, что дознаватель вынудил тебя начать защищаться. Хорошо хоть когда народ собрался да подтянулся, того и след простыл. А то, беды не миновать.

— А разве не вынудил?

— Дурь твоя вынудила, за нее и платишь. Так вот, иного приговора, кроме как смертная казнь, комендант тебе присудить не мог. Но и казнить тоже не получалось. Вот и принял он решение, серединка на половинку.

— Хороша серединка.

— Это да. Каторга у нас в Новой Рустинии одна — Вестемская. Там добывают руду и находятся заводы, вот на рудниках каторжане и трудятся. Говорят, что особо крепкие могут выдержать самое много полтора года, проживших больше вроде как нет. Считается, что лучше уж со старухой обвенчаться, чем попасть туда и медленно сдохнуть.

— Вот и я о том же.

— Да не о том ты думаешь, — отмахнулся сержант, как от назойливой мухи. — Если бы, капитан тебе объявил смертный приговор, то ты уж давно в земле лежал бы, потому как приговоры военно-полевого суда приводятся в исполнение незамедлительно. А как тебя приговорили к каторге, то с отправкой на рудники можно и не торопиться.

— Ну и чего тогда народ не поднял бузу, как приговор объявили? Ведь даже хуже виселицы получается.

— А того, что капитан, через нас понятное дело, пустил слух, что мол вскорости должно прийти распоряжение о том, что будут набираться отряды черных шевронов. Вот тут народ и успокоился. Приезжий дознаватель тебя на смерть подвел, а комендант помог, насколько смог понятное дело. Аккурат вчера мы и получили депешу в которой говорится о наборе отрядов черных шевронов и куда всем комендантам надлежит направить подходящих лиц, если таковые имеются. Недостающие будут набраны на каторге и по тюрьмам. Я чего тебе сказать-то хотел, Сергей. Капитан человек строгий, но правильный. Ты пока сидел, содержали тебя по человечески и кормили из общего котла. Вот и сейчас, тебя все так же положено в остроге содержать, но капитан рассудил иначе и ты в казарме.

— Так это же капитан все для своего спокойствия. Небось драгуны в харчевне доподлинно рассказывают, как тут со мной славно обращаются.

— Рассказывают. Да только ты из себя невинную жертву-то не строй. Хорошо, дознаватель хотел напраслину на тебя возвести, но ведь ты не его убил. Ты ни в чем неповинного человека убил, отца семейства, который просто свой долг выполнял. Ты сглупил, едва бузу не поднял, а теперь еще и виноватых на стороне хочешь найти. Не-эт парень, так не бывает. Каждый должен платить по своим счетам. И ты заплатишь. По справедливости заплатишь.

— Не хотел я его убивать, — понурившись, в который раз ответил Сергей.

— Не хотел и не хотел, но сделанного не воротишь. Вот только если у тебя в голове какая мысль насчет побега засела… Гнал бы ты ее. В черных шевронах не сахар, да в рустинской армии дезертирства нет. Дураки которые порой решают попытать счастье есть, а вот дезертиров нет. Не живут они долго. За голову дезертира, как за особо-опасного бандита назначается награда в тысячу крон. Это как подарок для охотников за головами, которые тут же начинают кружить стаями в погоне за наживой. Кстати, за убийцу своего друга, можешь не переживать, я еще не слышал чтобы тот за кого пообещали награду в тысячу крон сумел продержаться хотя бы два года, а по его следу охотники уж полгода ходят. Так что, решишь податься в бега, дождись пока тебя отправят к месту службы. Там тебе это сделать будет сподручнее, да и оружие тогда уж при тебе будет.

— А если побегу отсюда, то капитану твоему проблемы, так?

— Так. А он, видит Бог, этого не заслужил.

— Куда отправлять-то будут, не знаешь?

— Знаю. Решено выставить форты для охраны реки Мравы, по которой идет основная торговля с Новой Валенсией. Политики долго бодались как быть. Наши хотели расширить территорию до слияния Мравы и Изера, по которому пароходы потом идут в Новую Валенсию. Те тоже не дураки, хотели сами продвинуться. Но тут уж наши на дыбы. А пинки тем временем купцов щипали. Вот терпелка и лопнула. Решили поставить по четыре форта, валийцы по Изере, мы по Мраве. Когда с тобой закрутилось, все как раз к этому и шло, потому капитан и тянул с трибуналом, а потом присудил каторгу. Так что, не гадил бы ты ему. Хочешь посчитаться с убийцей или еще кем, сбегай, разыскивай да предъявляй счет, только не отсюда.

— Это обязательно. Но сначала я посчитаюсь с тем уродом, что Алексея… Вот доберусь до него, а тогда уж… В общем, видно будет.

— Вряд ли ты успеешь добраться до него раньше, чем охотники.

— А меня и это устроит, лишь бы только знать, что этот урод на тот свет отправился не по старости.

— Тогда, лучше сосредоточься на том, как выжить. Вдруг случится чудо и Ирман будет бегать пока ты не придешь за ним.

— Думаешь будет так тяжко?

— А ты думаешь отчего туда такую кампанию подбирают? Арачи уж привыкли, что им время от времени перепадает богатая добыча, захватить же пароход с купцами это большая удача. А тут вдруг появятся заставы с солдатами. Во всю будут стараться, чтобы вас извести. Но тут какое дело. Если соберется толпа идиотов, то всех вырежут, а если взяться за дело с умом… Нет, потери конечно же будут, тут никуда, но выжить будет вполне реально. Это я тебе на собственном опыте говорю.

— Так ты…

— И капитан. Об этом вспоминать не принято, тем более, что перед законом мы уж давно чисты, но было, чего уж там.

— А за что, если не секрет?

— Я тогда двоих порешил. Защищался, но судья посчитал иначе. Да и свидетели нашлись. Вот прямо из под петли капитан, тогда еще лейтенант, меня и вытащил. Он тогда погорел на мухлеже в картах. Осужден судом чести и отправлен командиром штрафного взвода. Двадцать лет прошло. Нас тогда как раз закладывать Опань отправили. Когда начали строительство дороги, так на нас еще и ее повесили, да еще и хуторяне. Те же куроки, что сейчас с нами в мире живут, набеги устраивали. Так вот, мы выстояли. Все взводные сержанты из того, первого гарнизона. А еще четверо свои хутора поставили.