Фронтир - Страница 78

— Того, что Алексея… искать будешь?

— Его в первую очередь, да только не успею. Мало, что за него большая награда обещана, так ведь при нем еще и куш солидный. Так что, ищут его очень серьезно, боюсь мне и не хватит. Я чего приехал-то. Оружие наше, не то, что из трофеев, а другое, в сохранности?

— Все как есть. Алексей-то с собой трофейное взял, а это оставил.

— Это хорошо. Если ты не против, я оставлю его здесь, сейчас мне от всего этого богатства проку мало, а после, может и сгодится.

— Все сберегу в лучшем виде.

— Ты те три карабина отложи, а трофейное забирай себе, тут от них пользы будет побольше. Алексей деньги свои-то тогда все забрал?

— Нет. Сотню крон оставил.

— Ладно. Эти деньги, да револьверные патроны я заберу, остальное ваше. Сбруя, кони, все, что взято с бандитов. Мне это уж пожалуй и не понадобится. Денег на патроны с избытком, мне столько за всю жизнь не расстрелять, а если еще и сам снаряжать буду, то и подавно. Только одного коня и возьму.

— Так ведь тебя еще и твоя премия дожидается. Правда без меня ты ее не получишь, я те деньги в банк положил, но я вместе с вами поеду в Олбам и мы все оформим.

— Так те же деньги на тебя выписали, — искренне удивился Сергей.

Чтобы Бедрич, с его прижимистой натурой… Поди и пойми человека. Ох видать и запала же в него вина за случившееся с Варакиным. А тут еще и дочка, и жена наверняка свое слово сказала, да и сам, если не сволочь… Да-а, мужику не позавидуешь. Ясное дело, что при таком раскладе он к деньгам не прикоснулся.

— Ты вот, что Бедрич. Ерундой не майся. Пользуй те деньги по своему усмотрению и в мою сторону даже не косись.

— Да как же так-то. То твои деньги, тут с какой стороны не взгляни.

— Мне пока и моих достанет, а больше и не нужно. Ну, а чтобы тебе нормально себя чувствовать, считай, что взял ты у меня в долг. Без роста, просто так и срок отдачи, когда сможешь, хоть до скончания века.

— Так не бывает.

— Ну, какие уж тут счеты, между родней. Дочку-то отдашь?

— Ты… А…

— Спокойно, Бедрич. Дыши. Все нормально. Пошутил я.

— Шуточки тебе все. А вот отдам. Только мала она еще, но ничего, пока отслужишь, как раз в возраст взойдет.

— Э-э, ты чего. Я же это так, для примера, чтобы тебе совесть в голову сильно не била.

— Да? А о том, что мне жизни от баб моих нет, ты знаешь? Что Эмка слово через губу не выплюнет, ты знаешь? А то, что я спать ночами не могу, потому как вину за случившееся с тобой за собой чую, знаешь? Давай так парень. Положа руку на сердце скажи, по нраву ли тебе дочка моя? Ты уж не юнец безусый, жизнь пожил и чего тебе надобно знаешь.

— Бедрич, ты чего? Да меня могут сто раз убить.

— Значит, Эмка тебе по нраву и дело только за тем, чтобы вернуться, — и не вопрос ведь, а утверждение.

Сергей вдруг почувствовал, что вот сейчас его начнут лишать свободы. Нет, не так. Процесс уже запущен. Мало того, Бедрич с самого начала к ним с Алексеем присматривался. Да Сергей-то в принципе и не против, тем более двухгодичная отсрочка есть, а там уж и впрямь пора пришла остепениться. Но ведь есть и вопросы. Для Эмки-то это будет не просто сговор ее родителей. Ведь видно, что девка исстрадалась, да и он как бы то же уж не так на нее смотрит. А убьют его? Каково оно для нее будет? А может быть такое, что сейчас у нее просто детская влюбленность? А почему бы и нет. Вон каков — и высок, и статен, и силен, и ловок, и уж десяток бандитов положил. Ну и кто, спрашивается, из ее сверстников сравнится с этаким кавалером?

— Бедрич, да ведь дочка твоя еще сущий ребенок. Ну, а повстречает она какого парня, что лучше меня будет, что тогда? Держа свое обещание станет отвергать ухаживания? А там, глядишь и меня грохнут.

— Да что ты заладил, словно призываешь костлявую. Если знать будешь, что ждут тебя, то беречься будешь, думать о том, как заживете потом. А это уж немало, поверь. Вон когда война была, моя меня ждала с детками на руках и я о том знал, и стерегся сберегая себя для семьи. А мне куда труднее было уберечься, потому как нас строем на строй бросали и бомбы вокруг рвались и отвернуть не моги, потому как в трусости обвинят и суду придадут. А тут… Тут своя голова в первую очередь, а она у тебя соображает, так что управишься и те два года отслужишь, тут не сомневайся. А насчет Эмки… Словом тут тоже не сомневайся. Сарка она боится в девках засидеться, от того так и торопится. Глупая, того не может понять, что мужиков тут куда больше чем баб. Эмка, она другая. Эта если, что решит, все… Быками не выкорчуешь. С младых лет такая. Да и ты мне как зять, давно уж глянулся.

Ну и что тут делать? Вроде и вопрос, глупее не придумаешь в его положении. Не о том, сейчас беспокоиться нужно. А с другой стороны, с того самого поцелуя, как подумает о девушке, так тепло по груди расплывается. А как представит, что она с другим, так вроде и свербеть что-то начинает. Нет, при встрече он очень даже удивился и повел себя достаточно глупо, но с другой-то стороны, на глазах посторонних и всей ее семьи…

Эмку он нашел за конюшней. Ну как нашел, Сарка, злая как мегера, пальцем ткнула в какую сторону нужно идти. Стоит девчушка, в накинутом на плечи полушубке, носом шмыгает, платочком слезы утирает. И откуда столько берется-то.

— Эмка.

— Чего пришел? Иди отсюда, — глухо произнесла она, отвернувшись к стене.

— Эмка, ну чего ты там себе накручиваешь? Ну, сама подумай, ты еще молодая, найдешь пару по себе.

— А я уж нашла. Только он остолоп, — опять буркнула в стену девушка.

— Вот и приехали. Отчего остолоп-то?

— А потому что, не видишь ничего. Потому что и в себя не заглядываешь, а я ведь вижу, что засматриваешься на меня, — вдруг обернувшись с пылом заговорила она.